Питер де Хох, «Голландский дворик». Чему улыбается служанка?

Голландский художник Питер де Хох написал несколько бытовых сценок в небольших дворах: мужчины, женщины, дети заняты обычными делами. Солнечные и не очень картины, зеленые и не очень дворы, веселые и не очень персонажи…

Картина «Голландский дворик». Полдень нежаркого лета. Дворик, ступеньки из которого ведут в крытую черепицей пристройку и дальше — в еще один дворик с деревьями и грядками. Слева за деревянным забором видно звонницу одного из городских соборов, за кронами деревьев — конек крыши соседнего дома.

На стене пристройки — следы запустения: плесень, потеки, под ступеньками — выщербленная кладка. Дворик вымощен кирпичом, чистенький, но без признаков уюта, все как-то очень скучно, можно сказать — казенно.

Что это за место, в котором не видно других обитателей, не видно соседей? Можно предположить, что это — бегинаж, общежитие для одиноких женщин, выражаясь современными понятиями — общежитие квартирного типа.

В те времена в Европе действовал полумонашеский орден бегинок — общество помощи женщинам-одиночкам. Вдов и сирот брали под опеку, им находили работу и селили в специально построенных городках (или многоэтажных и многоквартирных домах; и городки, и дома сохранились до сих пор и охраняются как памятники старины). Женщины вели достаточно свободный образ жизни, они не давали христианских обетов, при случае могли выйти замуж.

Видимо, Питер де Хох был не понаслышке знаком с обитательницами бегинажа. Вероятно, и сам бывал в гостях.

Итак, хозяйка принимает гостей. На ней небогатое платье, жакет, фартук, белая блузка. Волосы гладко зачесаны и убраны под чепчик.

Два кавалера расположились за столом. Один из них пришел прямо со службы, на нем — кираса. Второй — в гражданском костюме, плащ висит на спинке стула. Они собираются закурить, на столе лежит трубка и на лоскутке бумаги — табак. Для них девочка (дочка хозяйки?) несет горшок с тлеющими углями.

Девочке весело: гости для нее — развлечение. Очень может быть, что у гостей для нее есть какой-нибудь подарок, и она предвкушает удовольствие.*

Солдат держит в правой руке кувшин литра на 3−4. Судя по всему, гости предложили женщине сыграть в мензурку**. Женщина пригубила вино — согласилась. Кажется, это уже не в первый раз: офицеры ведут себя свободно, если не сказать — развязно. Кирасир внимательно наблюдает за процессом. А почему женщина так хитро улыбается? Может быть, она уже знает свои способности и не боится проиграть? А может быть, ей хочется проиграть?

Женщина улыбается…

*Девочка видит сцену и невольно впитывает стереотип поведения.

** Мензурка у Хоха — цилиндрический сосуд с мерными полосками емкостью около двух литров. По правилам игры его наполняют доверху, из него надо залпом отпить ровно до метки. Если это удается — мензурка переходит к следующему участнику застолья; если нет — участник продолжает пить.

Смысл этой игры не совсем ясен: что делает проигравший, что получает выигравший? Сохранилась гравюра XVII века, на которой присутствует мензурка. И подпись под картинкой весьма красноречиво говорит о том, что пригрышем может быть нечто вроде нарисованного: «Сцена в борделе. Два крестьянина заглядывают под юбку».

Дама сидит на стуле, повернув голову к художнику. Ее ноги широко раздвинуты: одна лежит на столике, вторая — на плече лысого в пенсне. В эту ногу вцепился тот, кто в шляпе.

Лысого что-то очень сильно заинтересовало. Шляпа пытается его слегка подвинуть, тоже хочет подробнее рассмотреть предмет. У него в руке мензурка: дама расплачивается за проигрыш. Но по выражению ее лица ясно, что для нее это — не проигрыш, скорее, наоборот. (Если бы не мензурка, они вполне сошли бы за ученых, занятых изучением какого-то непонятного явления в этой области.)