Кто из польских олимпийцев стал летописцем Варшавского восстания? Евгениуш Локайский. Летописец

В сентябре 1939 г. Евгениуш Локайский был назначен командиром взвода в 35-й пехотный полк, стоявший в Бресте-над-Бугом. Там он попал в советский плен. Бежал. Пользуясь военной неразберихой, пешком прошел полстраны и вернулся в Варшаву.

Все родные — мать, младший брат Юзеф, сестра Зофия — слава богу, были живы и здоровы. Правда, спокойствие в доме было относительным. С самого начала оккупации, варшавская квартира Локайских на ул. Огородной, 50 (потом на Луцкой, 2) стала небольшим узелком польского Сопротивления. Юзеф, как боец Армии Крайовой (АК) округа «Варшава» (подпольный псевдоним «Грот»), занимался доставкой в столицу оружия. Зофия одновременно была и связной, и организатором конспиративной квартиры. К подпольной деятельности рвался и Евгениуш. Но ему, как офицеру польской армии, нельзя было оставаться на виду. Ну, и… Кто-то должен был кормить всю семью.

И здесь оказалось востребовано ещё одно, помимо спорта, увлечение Локайского — фотография. Евгениуш, на пару со своим другом Юзефом Скожыласом, организуют небольшое фотоателье, которое в течение пяти лет дает столь необходимые всей семье средства к существованию.

В 1943 г., после трагической смерти брата, Евгениуш, приняв подпольный псевдоним «Брок», занимает место Юзефа в его боевой единице АК. Естественно, что товарищи Локайского по подполью знали о его официальной, легальной, гражданской специальности фотографа. Поэтому, когда началось Восстание и Евгениуш с Зофией присоединились к штабной роте округа АК «Варшава» — «Кошта», её командир, капитан «Кмита» (Стефан Мих), сделал всё возможное, чтобы первый же трофейный фотографический аппарат (самая обычная немецкая «Лейка») оказался в руках у Локайского. И практически весь август и какую-то часть сентября Евгениуш фотографировал.

Фотографировал всё, что видел. Бои, баррикады, полевые кухни и госпиталя, разрушенные дома и целые улицы, ежедневную жизнь гражданского населения, повстанческие свадьбы и похороны погибших в результате артобстрелов и бомбежек — жизнь воюющего города, когда смерть куда как ближе четырех шагов, а счастье и горе настолько перемешались друг с другом, что первое невозможно отделить от второго.

Проявлял, обрабатывал пленку и печатал фотографии Евгениуш на квартире своей сестры — Зофии Доманской. Именно она сохранила негативы и потом передала их в Музей Варшавского восстания. Более тысячи снимков. Настоящая летопись Восстания, что донесла до нас, запечатлела в бесстрастном монохроме фотографий героизм сражающейся Варшавы.

30 августа, когда в полевых подразделениях АК стала остро сказываться нехватка младшего командного состава, подпоручик «Брок» был назначен командиром 2-го взвода роты «Кошта», на место выбывшего из строя, тяжело раненного поручика «Завады». Евгениуш показал себя умелым командиром. При попытке прорыва с Северного Срудместья к Старувке (Старому Городу), его взвод, наступая по Пограничной улице, глубоко вклинился в немецкие позиции, но из-за отсутствия поддержки залегших под огнем соседей справа и слева, вынужден был всё же отступить. Всё начало сентября командование использовало взвод Локайского в качестве резерва, который бросался на участки обороны, находящиеся в критическом состоянии.

Во время немецкого наступления с Повислья на площадь Наполеона, 2-й взвод оборонял баррикады на углу улиц Хмельная-Новы Свят и на Гурского. Потом — здание Главпочтамта. Окруженный с трех сторон Локайский и его бойцы сражались двое суток. 48 часов без сна, воды и пищи. Помощь пришла на третью ночь. Линия обороны была удержана.

Погиб Евгениуш 25 сентября. Хотя, казалось бы, уже ничего не угрожало его жизни. Понимая, что дни Восстания сочтены, его капитуляция неизбежна и близка, командование АК отзывает Евгениуша с позиций. Нужно подготовить фальшивые документы для тех, кто должен избежать плена. Для того, чтобы иметь возможность продолжить борьбу. Локайскому ставится задача — сделать фотографии для документов. Много… Очень много фотографий.

Но под рукой нет достаточного количества фотоматериалов. И тут Евгениуш вспоминает, что видел их недалеко от Сенной, в ещё уцелевшем фотомагазине в доме № 129 по ул. Маршалковской. Он и несколько сопровождающих его бойцов роты «Кошта» выдвигаются в ту сторону. Когда Локайский заходил в магазин, начался сильный артиллерийский обстрел. После его окончания оставшиеся снаружи бойцы увидели, что на месте дома лежит бесформенная груда развалин. Они попытались организовать спасательные работы, но разобрать развалины целого дома им оказалось не под силу.

Евгениуша откопали через восемь месяцев, в мае 1945-го. Он лежал под прилавком, сведя руки над головой, как бы пытаясь защититься от падающих на него перекрытий второго этажа. Похоронили Локайского на воинском кладбище Повонзки (участок № 144) и на его могильной плите, сбоку от фамилии, подпольного псевдонима и даты смерти, выбили пять олимпийских колец.

Да, тогда, в Берлине 36-го, Евгениуш не смог победить. Он победил позже. Своими снимками. Фотографической летописью Восстания, которая не только возвращает нас в то время, но и передает дух сражающейся Варшавы. Благодаря ей мы ещё раз убеждаемся в том, что жизнь сильнее смерти.

Давно нет в живых подавляющего большинства из тех людей, которых в августе-сентябре 1944 г. снимал Евгениуш Локайский в Северном Срудместье — одном из районов восставшей Варшавы. Их нет. Но они смотрят на нас со снимков. Такими, какими их увидел тогда фотограф. Радостными, грустными, скорбящими, задумчивыми, внимательными, страдающими от боли собственной раны или от горечи потери друзей и близких…

Живыми из далекого 1944 года смотрят на нас со снимков Евгениуша Локайского повстанцы и жители Варшавы. Вечно живыми…