Мало кто знает, что голландская компания Philips была основана еще в 19 веке и начала свой путь с производства обычных электрических лампочек. Возможно, это маленькое предприятие так и осталось бы неизвестным миру, если бы не спасительные многомиллионные контракты с царской Россией.
Семья Филипсов, которой суждено было основать «корпорацию имени себя», еще до того знаменательного 1891 года довольно успешно занималась коммерцией. Хотя «успешно» — это слабо сказано: Филипсам удалось заработать поистине гигантское состояние на торговле табаком и производстве табачных изделий. Фредерик Филипс, один из многочисленных отпрысков удачливого семейства и отец будущих основателей всемирно известной корпорации, в преклонные годы осуществлял финансовые операции таких масштабов, что ему позавидовали бы и Дональд Трамп, и сам Рокфеллер. Он владел огромными поместьями, активно торговал своей продукцией со всем миром, и при этом не забывал следить за техническим прогрессом — благодаря своевременному вложению денег в покупку американского патента, Филипс первый в Нидерландах смог сделать процесс производства сигар полностью автоматическим.
Основатель компании Philips Жерар Филипс
Поэтому немудрено, что старший сын Филипса, Жерар Леонард Фредерик Филипс (кстати, по материнской линии он приходился двоюродным братом тому самому Карлу Марксу), после школы начал изучать инженерию и конструирование, а по окончании учебы получил диплом инженера-механика. Тогда же он начал интересоваться электрическими лампами накаливания — и немудрено: 80-е годы XIX века мир шумно обсуждал изобретение Томасом Эдисоном лампочки с нитью из угольного волокна, срок жизни которой составлял 40 часов. Вместе со своим другом Яном Ризом Жерар начал проводить эксперименты по разработке собственной технологии производства ламп накаливания, и результат не заставил себя долго ждать. Правда, работала лампочка совсем недолго: нить накаливания из обработанной в хлориде цинка целлюлозы перегорала почти моментально. Еще пару лет изобретателям пришлось возиться над усовершенствованием своего горе-продукта, прежде чем их лампочка не стала более-менее жизнеспособной. Пришло время принять решение, что делать дальше — продолжать эксперименты ради собственного удовольствия или начать продажи продукта.
Посовещавшись, друзья решили, что все же есть смысл рискнуть и открыть собственную фабрику, но когда дошло до решения финансовых вопросов — кто и сколько должен вложить в производство, — Риз решил отказаться от сомнительной идеи и вышел из дела.
Тут-то и пришлась кстати помощь Филипса-старшего. На его деньги и под его чутким финансовым руководством в голландском городке Эйндховен (Eindhoven) в 1891 году было куплено небольшое здание, в котором разместили три динамо-машины, вакуумный насос и другое необходимое оборудование.
Первый завод Philips в Эйндховене сейчас превращен в музей компании
Поначалу дела на фабрике обстояли довольно скромно — десять работников выпускали в день порядка 100-200 ламп, так что о гигантских прибылях не приходилось даже мечтать. Впрочем, в идее миниатюрности фирмы было здравое зерно — все европейские производители в те годы находились «под колпаком» у немецких компаний. В производстве и сбыте электрических ламп лидировала компания AEG, которая постоянно снижала цены на свою продукцию, что, конечно, могло бы негативно отразиться на делах новорожденной компании.
К счастью, Жерару Филипсу удалось наладить свои каналы сбыта продукции — и, как это часто бывает, все решили личные связи и знакомства. Еще после окончания университета Филипс довольно много колесил по Европе, вел бизнес в Лондоне и Берлине, и даже успел поработать на AEG (кто знал, что через несколько лет бывший работодатель станет самым страшным конкурентом!). Так что первую крупную партию лампочек удалось реализовать через бывших деловых партнеров, и уже через три года продажи увеличились в семь раз — с 11 000 до 75 000 штук.
Но даже эти успехи не делали бизнес прибыльным: из-за небольших объемов производства себестоимость продукции была очень высока, а потому она не могла стоить дешевле, чем товар AEG. В 1894 году ситуация стала настолько тяжелой, что семейный совет решил было даже продать компанию, но… единственный покупатель предложил такую маленькую цену, что оскорбленные Филипсы решили сохранить бизнес и доказать всему миру, что смогут добиться своего.
Решено было увеличить уставной капитал компании и расширить производство. Кроме того, была определена новая стратегия компании — следовало выходить на мировой рынок сбыта, а не ограничивать развитие компании только лишь пределами Голландии. Поручить мировую экспансию было решено Антону Фредерику Филипсу, младшему сыну Фредерика Филипса. Несмотря на юный возраст (к моменту начала работы в семейной компании Антону едва исполнился 21 год), Филипс-младший быстро смог доказать, что отец не ошибся, предложив должность именно ему: уже в 1898 году компания преодолела планку в один миллион проданных лампочек. Братья даже заключили своеобразное пари, кто кого обгонит: Жерар старался выпустить больше лампочек, чем в состоянии был продать Антон, а младший брат показывал пустые склады и требовал производить все больше и больше.
Антон Филипс сумел наладить успешную торговлю с Россией
Приехав в Петербург, Антон Филипс попал, что называется, с корабля на бал: едва успев привести себя в порядок в скромной гостинице, не зная языка и не имея никаких связей при дворе, он отправился в святая святых — императорский дворец.
Что тогда случилось в Петербурге, не берутся объяснить даже самые вдумчивые и педантичные исследователи истории компании Philips. Как этому 24-летнему голландцу, совладельцу в общем-то крохотной фабрики в богом забытом городке, удалось заключить договоров на продажу половины товара, который компания производила в течение года, сказать сложно. Скорее всего, важную роль сыграли личные качества Антона Филипса — он умел нравиться людям, легко находил с ними общий язык, легко убеждал и даже словно завораживал своей речью. Иначе еще как бы он сумел обойти на целую голову в этой финальной гонке немецких поставщиков, за которыми надежными тылами стояли громадные уставные капиталы и четко отлаженное производство?
Среди прочего, ему даже удалось договориться о поставке 50 000 так называемых «ламп-свечей» для канделябров Зимнего дворца (того самого Эрмитажа). Когда Антон отправил брату телеграмму с отчетом о своих делах, Жерар сначала не поверил: «Пятьдесят тысяч? Он что там, русской водки перебрал? Или просто телеграфист лишний ноль поставил?» На недоуменное послание Жерара Антон ответил: «Все правильно. Fifty thousand, funfzig Tauzend, cinquante mille». Трижды повторенная на трех разных языках цифра убедила старшего брата, и тот, не дожидаясь возвращения Антона, начал расширять производство.
И это оказалось весьма своевременным поступком. Благодаря умелому представительству Филипса-младшего к концу 1914 года, когда в Санкт-Петербурге было открыто торговое представительство фирмы с офисом аж на Невском проспекте, буквально в двух шагах от Дворцовой площади и Адмиралтейства, Philips&Co продавала в России уже больше двух миллионов ламп в год.
