«25 августа. Мы бросаем ручные гранаты в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище! Люди плачут, а мы смеемся над слезами. Мы сожгли уже таким образом деревень десять (дневник обер-ефрейтора Иоганнеса Гердера). «29 сентября 1941. …Фельдфебель стрелял каждой в голову. Одна женщина умоляла, чтобы ей сохранили жизнь, но и ее убили. Я удивляюсь самому себе – я могу совершенно спокойно смотреть на эти вещи… Не изменяя выражения лица, я глядел, как фельдфебель расстреливал русских женщин. Я даже испытывал при этом некоторое удовольствие…» (дневник унтер-офицера 35-го стрелкового полка Гейнца Клина).
«Я, Генрих Тивель, поставил себе целью истребить за эту войну 250 русских, евреев, украинцев, всех без разбора. Если каждый солдат убьет столько же, мы истребим Россию в один месяц, все достанется нам, немцам. Я, следуя призыву фюрера, призываю к этой цели всех немцев…» (блокнот солдата, 29 октября 1941 года).
«Люди подыхают от голода, лютого холода, смерть здесь просто биологический факт, как еда и питье. Они мрут, как мухи, и никто не заботится о них, и никто их не хоронит. Без рук, без ног, без глаз, с развороченными животами они валяются повсюду. Об этом надо сделать фильм, чтобы навсегда уничтожить легенду «о прекрасной смерти». Это просто скотское издыхание, но когда-нибудь оно будет поднято на гранитные пьедесталы и облагорожено в виде «умирающих воинов» с перевязанными бинтом головами и руками. Напишут романы, зазвучат гимны и песнопения. В церквах отслужат мессу. Но с меня довольно, я не хочу, чтобы мои кости гнили в братской могиле. Не удивляйтесь, если некоторое время от меня не будет никаких известий, потому что я твердо решил стать хозяином собственной судьбы» (из неотправленного письма погибшего под Сталинградом немецкого солдата).
Накануне на заседании немецкого парламента Бундестага старшеклассник из Нового Уренгоя Николай Десятниченко выступил с речью — о том, что война это плохо на примере погибших на Великой Отечественной немецких солдат. Точнее Георга Йохана Рау, который попал в плен в окружении под Сталинградом и похороненного недалеко от Копейска в родной моей Челябинской области. Десятниченко побывал на его могиле и его опечалило, что о ней не заботятся должным образом, он искренне, судя по всему, считает Рау и миллионы зольдатен унд официйрен просто жертвами войны, которые не могли, мол отвертеться от призыва и необходимости воевать и убивать. «Невинноубиенные» гитлеровцы, ставшие жертвами «так называемого» Сталинградского котла — вот что он сказал о Рау и ему подобных.
Неудивительно, что большинство взрослых соотечественников, мягко говоря, не поддержали ни оценку Николая, ни его печаль о судьбе немецких захоронений в нашей стране. Если отбросить откровенное хамство и даже оскорбления в адрес мальца, то люди пишут и говорят о судьбах своих родных и близких, кого опалила та действительно бесчеловечная и страшная война; справедливо спрашивают, а что забыл на берегах Волги в нескольких тысячах километрах от дома рядовой Рау; наконец, напоминают о зверствах оккупантов на нашей земле. Всё это правильно, но… Но немногочисленные защитники выступления школьника из Нарьян-Мара всё равно будут возражать, что это его личный опыт, что он провёл школьное исследование и что это на самом деле это просто антивоенная речь.
Вот только на двойку максимум исследовал выбранную тему Николай. Мне, правда, неизвестно, оставил ли письма или воспоминания конкретно рядовой вермахта, невинноубиенный гитлеровец и оккупант Георг Йохан Рау. Но зато за свои почти четыре десятка лет относительно сознательной жизни я прочёл множество писем и книг воспоминаний других также же «жертв» войны. Конкретно для Николая и ему подобных школьников я рекомендовал бы мемуары пилота Ганса-Ульриха Руделя, танкиста Кариуса Отто, комполка Луитпольда Штейдле, рядового Ганса Дерра, офицера Хаупта Вернера, рядового Ханса Беккера, хирурга Ханса Киллиана, офицера Гатлоба Бидермана, унтерштурмфюрера СС Эриха Керна… Это навскидку, на самом деле в Сети можно купить или просто скачать гораздо больше вышеперечисленного. И это не считая легиона сборников архивных документов: письма с фронта, предсмертные послания, личные дневники выживших и убитых немцев.
Их писали очень разные люди с совершенно по-разному сложившейся судьбой. Кто-то был искренним и убеждённым нацистом, кто-то с самого начала нет, многие «разочаровались» в бесноватом Адольфе под Сталинградом или позднее. Но в одном они единодушны. ДО Волги, ДО самого «так называемого» котла война не была для них ни ужасной, ни тяжёлой. Они описывают её как весёлый поход за победой, землёй, рабами, возможностью всласть пограбить, понасиловать и поубивать – в общем побыть нормальным таким и обычным завоевателем. Сомнения у них если и были, то в одном: лишь бы меня не убили, лишь бы не ранили в последнем бою (чтобы «камрады» не расхватали лучшие поместья и самых выносливых и работящих «унтерменьшей»). Даже зимнюю кампанию под Москвой выжившие в ней воспринимали как временную заминку и случайную неудачу. Всё изменили крах плана «Блау» и крушение «Цитадели».
Если бы Николай Десятниченко был добросовестным исследователем, он вдумчиво прочитал бы, например клятву немецкого военнослужащего, которую каждый из таких руделей, кернов и рау приносил и следовал ей пока не стало очень холодно и немного страшно в окопах разрушенного ими Сталинграда, благо, она короткая — никаких тебе многобукв. И красноречивая по смыслу: «Перед лицом Бога я клянусь этой священной клятвой фюреру Германского Рейха и народа Адольфу Гитлеру, главнокомандующему вермахта, беспрекословно подчиняться и быть, как храбрый солдат, всегда готовым пожертвовать своею жизнью». И всё. Буквально ВСЁ. Клянётся не думать и беспрекословно подчиняться. Ни одного слова про законы и обычаи войны, ни про воинскую честь (о которой они так часто потом любили писать в мемуарах), ни даже про Фатерлянд и немецкий народ уберменьшей. Клятва беспрекословно выполнять любые приказы бесноватого преступника, психически ненормального человека и умереть при необходимости за него и по его приказу. Они и выполняли беспрекословно и бездумно. Пока не оказались в том самом «так называемом» котле, пока их не погнали обратно до самого Фатерлянда и Берлина. Поэтому никакие они не жертвы, а преступники и все как один гитлеровцы.
Поэтому война была жестока и ужасна лишь для наших людей – для бойцов и командиров РККА, для тех, кто стал беженцем и тех, кто оказался в оккупации; для всех советских людей, чью жизнь и судьбу разделила и перечеркнула или искалечила навсегда Великая Отечественная война. А к Георгу Йоганну Рау и ему подобным она была просто справедлива.
Если бы Николай хотел рассказать германским депутатам об ужасах войны, ему достаточно было бы процитировать дневник Тани Савичевой и кратко пояснить, кто она такая и когда и при каких обстоятельствах умерла, сколько ей было лет и что никто до сих пор точно не знает, сколько таких же детей хладнокровно и с улыбками убили все эти георги и гансы.
Десятниченко не понял, а ему не смогли или не захотели объяснить, что содержать в порядке могилы тех, кто пришёл не просто покорять нас, а уничтожить физически до самого последнего «унтерменьша» — кто устроил Бабий Яр и Хатынь на нашей земле, кто со смехом кидал гранаты в крестьянские хаты и избы, хранил в нагрудных карманах и полевых сумках рядом с карточками жен, матерей и детей фото убитых и замученных людей на память и как доказательство своих «подвигов» — это вообще не наша забота и не наша проблема. Его должен был поразить тот факт, что мы вообще выкопали им эти могилы и сохранили после того ЧТО они сделали, вернее вытворили на нашей земле. И любой, кто обвиняет нас в прошлом, настоящем и будущем в милитаризме, жестокости, в неумении прощать пусть просто вспомнит про эти могилы наших несостоявшихся «невинноубиенных» господ и убийц. И хоть немного подумает.
На самом деле у меня нет вопросов к школьнику Десятниченко, а вот к тем взрослым – включая его родных и учителей – кто не объяснил парню всего вышеперечисленного и не вчитался в то, что он написал или посчитал это «нормальным», кто отправил его туда повыступать и сопровождал его там – у меня очень много вопросов. И все варианты ответов на них как минимум горькие и паршивые.
Ведь если Николай Десятниченко говорит: «так называемый Сталинградский котёл», то его сын и внук спокойно скажут: «так называемая Великая Отечественная война» и «так называемая Победа». И не факт, что только в Бундестаге немецким парламентариям.
«Здравствуйте. Меня зовут Николай Десятниченко, Я учусь в гимназии в городе Новый Уренгой. Мне предложили участвовать в проекте, посвященном солдатам, погибшим во время Второй мировой войны. Это меня очень заинтересовало, так как я увлекаюсь с детства историей и своей страны, и Германии. Я сразу начал искать соответствующую информацию. Сначала посетил городской архив и библиотеку. Затем пытался найти истории немецких солдат в интернете и других источниках. Однако позже, в сотрудничестве с Народным союзом Германии по уходу за военными захоронениями, я узнал и подробно изучил биографию Георга Йохана Рау. Он родился 17 января 1922 года в многодетной семье. На фронт Георг ушел в чине ефрейтора и сражался в качестве солдата ПВО в Сталинградской битве 1942-1943 годов. Георг был одним из 250 тыс. немецких солдат, которые были окружены Советской армией в так называемом «советском котле». После прекращения боев он попал в лагерь для военнопленных. Только 6 тыс. из этих военнопленных вернулись домой. Георга среди них не было. Долгое время родные немецкого солдата считали его пропавшим без вести. И лишь в прошлом году семья Георга получила информацию от Народного союза Германии по уходу за военными захоронениями, что солдат умер от тяжелых условий плена 17 марта 1943 года в лагере для военнопленных в Бекетовке. Возможно, он был похоронен среди 2006 солдат близ лагеря. История Георга и работа над проектом тронули меня и подтолкнули для посещения захоронения вблизи города Копейска. Это чрезвычайно огорчило меня, поскольку я увидел могилы невинно погибших людей, среди которых многие хотели жить мирно и не желали воевать. Они испытывали невероятные трудности во время войны, о которых мне рассказывал мой прадедушка, участник войны, который был командиром стрелковой роты. Воевал он недолго, так как был тяжело ранен. Отто фон Бисмарк сказал: “Всякий, кто заглянул в стекленеющие глаза солдата, умирающего на поле боя, хорошо подумает, прежде чем начать войну”. Я искренне надеюсь, что на всей Земле восторжествует здравый смысл и мир больше никогда не увидит войн. Спасибо за внимание».
2. Текст ультиматума от 8 января 1943 года
«Командующему окруженной под Сталинградом 6-й германской армией генерал-полковнику Паулюсу или его заместителю…
… В условиях сложившейся для Вас безвыходной обстановки, во избежание напрасного кровопролития, предлагаем Вам принять следующие условия капитуляции:
1. Всем германским окруженным войскам во главе с Вами и Вашим штабом прекратить сопротивление.
2. Вам организованно передать в наше распоряжение весь личный состав, вооружение, всю боевую технику и военное имущество в исправном состоянии.
Мы гарантируем всем прекратившим сопротивление офицерам, унтер-офицерам и солдатам жизнь и безопасность, а после окончания войны возвращение в Германию или в любую страну, куда изъявят желание военнопленные.
Всему личному составу сдавшихся войск сохраняем военную форму, знаки различия и ордена, личные вещи, ценности, а высшему офицерскому составу и холодное оружие.
Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам и солдатам немедленно будет установлено нормальное питание.
Всем раненым, больным и обмороженным будет оказана медицинская помощь…
… (Представитель Ставки Верховного Главного Командования Красной армии) (генерал-полковник артиллерии Воронов) (Командующий войсками Донского фронта) (генерал-лейтенант Рокоссовский».)»
Ласковые кошечки с redkrasnodar.ru встречаются только по взаимной симпатии, индивидуалки Краснодара, стоящее наслаждение. Проведя время с проститутками, вы захотите продолжения снова и снова. Сексапильные индивидуалки Краснодара, желанные и восхитительные, они такие активные и неуёмные, что все твои потребности будут удовлетворены. Не упусти свой шанс.
